Интервью с медсестрой Наташей Кузнецовой

26 августа 2016

Детский хоспис невозможно представить без медсестер и медбратьев. Именно они каждый день обеспечивают правильный и чуткий уход за детьми, лучше других видят, что меняется в жизни ребенка и помогают и родителям и врачам.
Мы подготовили для вас интервью с медсестрой Детской хосписа Наташей Кузнецовой:

«Хоспис должен быть, чтобы у детей была сестринская и врачебная помощь и достойный и уход из жизни. Чтобы было обезболивание. Ужасно, когда возникают проблемы с получением лекарств. Люди из-за боли просто выбрасываются в окна, так не должно быть. Детский хоспис — необходимое учреждение.

После Дмитровского медицинского училища я работала в отделении реанимации НИИ имени Бурденко. Реанимация – это не то отделение, где ты сидишь и раскладываешь таблетки. Здесь нужно думать. И быстро. В этом отделении было 38 тяжелейших больных на аппарате ИВЛ, четверть из них — маленькие дети с онкозаболеваниями или после автокатастроф.

В нашем отделении посещение родителей длилось всего полчаса. Я видела, как они страдают. Они не знали, что происходило с их детьми, старались узнать у врачей любые подробности. Я все время находилась рядом и старались поставить себя на их место. Для моей юношеской психики это было очень тяжелым моментом. Мне было страшно рожать своего ребенка.

Проработала я там 12 лет. В какой-то момент решилась родить ребенка и на пару лет посвятить себя полностью семье, но уже когда моей дочке исполнилось 10 месяцев, мне предложили работу в отделении реанимации и анестезиологии Института эндокринологии. Там я проработала несколько лет, потом медсестрой-анестезистом в Американском медицинском центре, а оттуда меня пригласили в Детский хоспис.

Я пришла работать в Детский хоспис два года назад. Решение это обдумывала долго. Выездная работа кардинально отличается от работы в стационаре. В стационаре ты находишься с ребенком один на один, исполняешь назначения врача. А на выездной службе работаешь не только с ребенком, но со всей семьей. Психологически это сложнее. Нужно быть не только медсестрой, но и психологом. Болезнь ребенка — это серьезное испытание для семьи и проверка на прочность отношений. Обычно все ложится на плечи мамы. Я стараюсь с позиции мамы смотреть на ситуацию, поддерживать. Потому что понимаю проблемы, заботы, беспокойство, прежде всего, как мать. Иногда мамы звонят и поздно вечером, и ночью.

Работа в хосписе для меня — не просто работа. Если случится так, что я не смогу больше работать в хосписе по каким-то причинам, для меня это будет большой потерей.

Я детей очень люблю. Они вот такие, какие есть. Простые, понятные, свои желания никак не скрывают. У них нет внутренних конфликтов. Ребенку хочется обнять — он это делает. Была девочка, с которой мы всегда обнимались и целовались, когда я приходила. Ей нужен был тактильный контакт. И во время визита она всегда сидела у меня на коленях, полтора-два часа мы с ней в обнимку проводили. У нас с ее мамой остались потрясающие отношения. Я очень люблю эту семью.

Для меня никогда не станет нормой смерть ребенка. Несмотря на то, что я медик по образованию, несмотря на то, что я столько видела смертей за свою работу. Но я никогда не смогу это принять.

Из-за работы у меня поменялись ценности в жизни. И, наверное, отношение к семье, к близким. Поработав в хосписе, я поняла, что нужно ценить каждый день. Беречь, любить своих родных и быть добрее».