О работе по подбору персонала в хосписе, выгорании и о том, с какой мотивацией важно заходить в сферу благотворительности, рассказывает административный директор «Дома с маяком» Полина Трифонова.

– Как вы пришли в «Дом с маяком» и как сейчас устроена работа HR-службы?

 – Я работаю на этой должности уже более пяти лет. О вакансии мне рассказала бывшая коллега. На тот момент я ничего не знала о работе Детского хосписа, но пошла на собеседование и вскоре приступила к работе. Меня сразу увлекли поставленные задачи, я с интересом узнавала, как всё тут устроено. В общем, всё как-то быстро сложилось, коллектив был отличный.

Сейчас в HR-службе, помимо меня, ещё два менеджера по кадровому делопроизводству. На них в основном работа с документами, оформлениями, увольнениями и отпусками, а собеседования проходят через меня. Кроме этого, на мне весь административный блок работы хосписа: содержание офисов, административный персонал, переезды, офисная инфраструктура. Мне нравится процесс управления: я придерживаюсь системного подхода и стараюсь делать так, чтобы всё работало как единый организм. И мне очень нравится, что структура «Дома с маяком» способствует тому, что можно предлагать что-то новое, и это новое будет постепенно внедряться – это очень благодатная история.

– Как происходит подбор кандидатов на должности в «Доме с маяком»?

– Детский хоспис – большая структура, здесь много протоколов, регламентов, у каждого чёткий функционал – от качества работы одного зависит работа и других сотрудников. Командность – это один из основных принципов работы в Детском хосписе, на этом выстроено всё. Нам важно, чтобы человек понимал, куда он пришёл работать, чтобы не спасовал перед сложностями. И, разумеется, очень важно, как человек столкнётся с понятием смерти. Хоспис – это пространство профессионального отношения к смерти.

Если говорить о приёме на работу новых сотрудников, то сразу отмечу: когда ты идёшь устраиваться и видишь только организацию, это точно сработает во вред. Человек должен рассматривать любую работу как одну из возможных вариативных. Подбор сотрудников у нас выстроен специфичным образом. Мы проводим несколько собеседований и обязательно длительную стажировку, где показываем вообще всё как есть. Такой долгий и тщательный процесс помогает в первую очередь кандидату принять решение, готов ли он во всё это шагнуть на несколько лет или нет. Человек должен быть максимально осознанный, а иногда это очень сложно.

После стажировки мы просим кандидата дать обратную связь и смотрим, как он оценивает те или иные вещи. И ещё есть интересный этап – когда мы проводим психологическую диагностику и глубинное интервью. Тут моя задача посмотреть, насколько человек устойчив к этой работе и насколько он подходит по типажу для коллектива, в который должен войти. У нас нет задачи найти хорошего человека, нам нужно найти подходящего. Он может быть сам по себе лучшим из лучших, но в нашу систему может не вписываться.

– Можно ли выделить несколько категорий людей, которые приходят на собеседования в «Дом с маяком»? У них есть что-то общее в настрое и ожиданиях от работы в хосписе?

– Здесь огромную роль играет мотивация людей, как они сами для себя отвечают на вопрос «Почему я выбираю работу в Детском хосписе?». На собеседованиях мы обязательно это обсуждаем. Я расскажу о нескольких категориях кандидатов, которым работать в благотворительном фонде может быть сложно или попросту опасно.

Во-первых, это люди, пережившие смерть близкого человека. Выходом на работу в хоспис они пытаются свою рану залечить, но в некоторых случаях это приводит к ретравматизации и только ухудшает эмоциональное состояние человека.

Вторая категория кандидатов с не самой правильной мотивацией – это люди, которые по разным причинам утратили смысл жизни и приходят к нам в поисках этого смысла. Когда приходишь с конкретным и таким глобальным ожиданием, разочарование может быть очень болезненным.  

Третья категория – люди, расценивающие работу в благотворительных организациях как легкодоступный формат трудоустройства. Им кажется, что НКО – это узкий круг идейно заряженных людей, которые всё делают для души. А потом оказывается, что здесь тоже нужно писать отчёты, соблюдать протоколы и вообще серьёзно работать. Опять же, происходит разрыв между ожиданиями и реальностью.

Четвёртая категория – люди, которые любят знаки от вселенной. Они объясняют своё желание работать в фонде мистическими совпадениями. Например, человеку приснился сон про маяк, а потом он увидел сюжет про наш фонд по телевизору – и вот уже принято решение идти работать в «Дом с маяком». Слишком воздушная история, отрывающая человека от реальности.

И ещё одна категория – пожалуй, самая многочисленная, – люди, которые приходят в благотворительность, потому что хотят помогать. При этом на вопрос «Помогаете ли вы сейчас кому-то?» они зачастую отвечают отрицательно, ссылаясь на нехватку времени. Это заблуждение. Время, чтобы помогать, можно найти всегда.

Я убеждена, что человек, который работает в благотворительности, должен прежде всего стоять на точке опоры своих профессиональных компетенций. Если представлять себя добрым волшебником и постоянно выходить за границы своих должностных обязанностей, можно очень быстро выгореть.

– По-вашему, можно согласиться с частным мнением, что в благотворительности люди действительно быстро выгорают?

– «Дом с маяком» придерживается такого правила по отношению к сотрудникам: мы всегда стараемся удержать человека внутри одной системы, предлагая ему разные варианты. Для кого-то лучше взять отпуск и выдохнуть, кому-то стоит сократить объём ставки и немного снизить нагрузку, а кто-то вовсе захочет сменить отдел и поменять специфику своих задач.

Но возвращаясь к вопросу о мотивации и осознанности. У людей, которые находятся вовне и не работали в нашей структуре, очень эфемерные представления о том, как устроен хоспис. Выгорание, например, в бизнесе и выгорание в сфере благотворительности – это два абсолютно разных процесса, сравнивать их глупо. Катастрофа, когда работники бизнеса советуют людям из благотворительности превентивно работать с выгоранием. Знаете, что они предлагают? Вы должны спать, есть, гулять, в 18 часов у вас заканчивается рабочий день. Одно дело, когда тебе в 18:30 звонит клиент, потому что стул не того цвета пришёл, и ты понимаешь, что можешь этот вопрос отложить до завтра. А другое дело, когда тебе в 21:00 звонит мама умирающего ребёнка. Ты не можешь этот звонок отложить на завтра. Ты границы установить физически не в состоянии.

– А с какой тогда мотивацией правильно заходить в сферу благотворительности?

– Единственно правильный, на мой взгляд, ответ на этот вопрос – когда человек рассматривает эту работу как возможную профессиональную реализацию для себя. Ему интересны задачи, коллектив, ему в кайф делать то, что он делает, а всё остальное – смысл, помощь, благодарность – идёт просто лёгким бонусом. И, опять же, человек более устойчивый тот, кто рассматривает эту работу как одну из возможных. Потому что я часто вижу, что люди не видят своей жизни без работы, а это катастрофа и личная трагедия, когда человек говорит: «Я только здесь буду работать и больше нигде». Так не бывает.

При поддержке Благотворительного фонда «Абсолют-Помощь».

Текст: Мария Гринберг
Фотографии: Ефим Эрихман